Робот действовал в полном соответствии с формулой, впечатанной в его губчато-платиновый мозг. Сначала сладкое. Странный такой, розоватый фрукт, с удаленной сердцевиной, заполненный густой миндальной пастой, – у землянина это блюдо вызвало бы отвращение. Потом замороженный суп, нарезанный на кубики. Специальные соусы, числом одиннадцать, и только Бертрам из Небесного Города знал, как их нужно смешивать… По крайней мере, Бертрам на это надеялся!

Робот не сопровождал работу комментариями. Он делал дело, чуть быстрее своего человеческого конкурента, но вот насчет того, чтобы «вкладывать душу», тут он был бессилен… По крайней мере, Бертрам на это надеялся!

Надеялся, но одновременно страшился. Под конец он включил сканер дальнего действия и дождался, пока на экране появилась картинка. Она показывала Солнечный зал, гигантское круглое помещение с крышей, сквозь которую виднелось звездное небо. В центре под негромкий аккомпанемент «Голубого Дуная» грациозно танцевала пара. Зал был выстроен как амфитеатр, с поднимающимися к стенам рядами. Некоторые столы были накрыты стеклопластовыми куполами, в которые по специальным трубам из кухни поступали маленькие подъемники. Под куполами были созданы атмосферные условия, соответствующие разным мирам.

Под одним сидел белокожий венерианин, дыша двуокисью углерода. Другой купол был наполнен медленно плавающими, красноватыми спорами. Там на подушках сидели марсиане из грибных лесов, их неприятного вида носы, приспособленные втягивать споры, смахивали на рыльца летучих мышей. Еще под одним куполом сидели шестеро каллистиан, с выступающими бровями, темными, сплющенными черепами и бесстрастными физиономиями. На коленях одного из них скалил зубы черный тардак.

Том Фарго бродил между столиками, непринужденно болтая с гостями. К тем, кто находился под куполами, он обращался с помощью микрофона. Сердце Бертрама переполняли чувства. Все гости ели еду, приготовленную на его кухне, прославленной кухне Бертрама из Небесного Города.

Он бросил сердитый взгляд на робота, который в этот момент ставил золотые подносы в отверстие пневматического подъемника в стене. Каллистиане королевских кровей всегда настаивали на том, чтобы вся посуда была золотая. Бертрам поспешно последовал примеру робота и снова прильнул к экрану.

Тарелки на столе каллистиан как бы сами собой исчезли, их место заняли медленно поднимающиеся подносы с фаршированными плодами. Бертрам увеличил резкость изображения. Что это такое на одном из приготовленных роботом плодов? Пятнышко, повреждение или…

Бертрам жадно вглядывался в неподвижные лица каллистиан, но прочесть на них не сумел ничего. Он снова сердито посмотрел на робота и принялся раскладывать заледеневшие кубики супа в высокие сосуды типа кофейников, как того требовал этикет Каллисто.

Сладкое, суп, жаркое, снова сладкое, которое на самом деле было соленое и походило на сельдерей с жестким стеблем, – все, как положено. Трапеза только начиналась. Тушеное мясо, обильно приправленное каперсами и соусом с сильным лекарственным запахом. Ликер с капелькой йода – это тоже было в традициях каллистиан, поскольку у них часто возникали проблемы со щитовидной железой. Робот не допустил ни одной ошибки. И – в отличие от Бертрама – не волновался.

Шеф-повар вспомнил о Галахере. Что, если детектив прав? Что, если в самом деле существует заговор с целью уничтожения Небесного Города? Голубые глаза Бертрама были полны беспокойства.

Что, если робот выиграет этот поединок? Тогда уж лучше оказаться разорванным на куски вместе с астероидом!

Опечаленный Бертрам добавил щепотку соли в то, что выглядело как бледный, вязкий клей. Потянулся к перцу, но вовремя одернул себя. Вот так так! Он едва не допустил ошибку. Каллистиане никогда не употребляли перца…

Робот продолжал делать свое дело с дьявольским, неторопливым спокойствием.

Трапеза приближалась к концу, но пока ничего не произошло. Бертрам взял чашу, содержимое которой выглядело как салат-латук, смешанный с рыбьей чешуей, и поставил ее в отверстие пневматического подъемника. Рядом положил карточку с надписью: «Для тардака – с поклоном от Бертрама».

Поставил в приемник чашки с кофе, который так любят каллистиане, краем глаза отметив, что робот делает то же самое. Панель в стене закрылась. Робот, выполнив свою задачу, неподвижно замер.

Кто победил? Бертрам или робот? Или счет ничейный?

Фарго в микрофон заговорил с каллистианами. Без сомнения, расспрашивает их об обеде. Если они не заметили разницы между едой, приготовленной роботом и Бертрамом, все пропало!

Кофе всплыл на столешницу вместе с чашей для тардака. Каллистианин прочел записку Бертрама, бесстрастно кивнул и поднял черного зверя к столу. Тот оскалил жуткие клыки, потянулся к чаше и заинтересованно принюхался. Но Бертрам знал, что любят тардаки, и не удивился, когда зверь начал жадно пожирать еду.

Фарго все еще разговаривал. Потом… на его худощавом лице возникло выражение торжества. Сердце у Бертрама упало.

Управляющий отошел от купола. Бертрам знал, что после обеда каллистиане всегда играют в котан, церемониальную игру, в которой используются маленькие кубики наподобие тех, что при игре в кости, и тонкие полоски металла. Чем они сейчас и занялись. Бертрам ждал.

Время тянулось мучительно медленно. Тардак покончил с едой и заснул. Дверь за спиной шеф-повара открылась, появился Фарго.

– Не возражаешь, если я войду? Следишь за королевским обедом, да? – Поскольку в кухне была каллистианская атмосфера, на голове Фарго красовался легкий прозрачный шлем. Бертрам вперил в него мрачный взгляд. – Что с тобой?

– Говори! – проворчал шеф-повар.

– Роботы остаются, – ответил Фарго. – Сожалею, Бертрам, но каллистиане не заметили никакой разницы. Я…

Он замолчал, глядя на экран сканера, все еще сфокусированный на каллистианском куполе.

– Глянь-ка! Что происходит с этим тардаком?

– Он… он… – Бертрам облизнул губы.

– Господи всемогущий! – воскликнул Фарго. – Он отравился! Проклятье, Бертрам, что ты ему подсунул? Ты же знаешь этих каллистиан! Зачем ты пошел на такой риск?

– Погоди! Смотри! Этот каллистианин… ах!

Бертрам неуклюже пританцовывал, в ужасе глядя, как самый высокий посланец внезапно вскочил, не отрывая взгляда от мертвого тардака, и сунул руку в карман.

– Барр! – закричал Бертрам. – Быстрее!

Барр Галахер, конечно, не мог его слышать, но он тоже следил за происходящим. Бледно-фиолетовый луч зашарил по каллистианскому куполу. Посланцы замерли неподвижно, словно статуи.

– Бертрам! – воскликнул Фарго. – Это твоих рук дело!

Шеф-повар не сводил взгляда с группы вооруженных лучевыми пистолетами шпиков, торопливо устремившихся к парализованным каллистианам.

– Конечно, это моих рук дело. Значит, это пираты! Ха!

Фарго выбежал из кухни и бросился в Солнечный зал, спрашивая себя, не сошел ли Бертрам с ума.

На главной кухне Бертрам из Небесного Города возвышался на своих ногах-колоннах, словно гибралтарский мамонт, и, встряхивая шейкер, готовил коктейль. Тут же сидели, не спуская с него глаз, Барр Галахер и Том Фарго. Шеф-повар открыл шейкер, вдумчиво принюхался к его содержимому и продолжил свои труды.

– Космические пираты, – пробормотал Фарго. – Люди